Интервью с настоятелем храма святой мученицы Татианы при МГУ прот. Владимиром Вигилянским.
– Храм мученицы Татианы – домовая церковь МГУ. Это сказывается на служении, жизни прихода?
– До революции в Москве было около 230 домовых церквей при учебных и благотворительных заведениях, больницах и государственных учреждениях. На сегодня большинство из них не восстановлены. Одно из счастливых исключений – храм святой мученицы Татианы в старом здании МГУ, где возрожден исторический интерьер, собрался многолюдный и дружный приход, ведется активная просветительская работа.
Сама история Университета, да и нашей страны в целом, определяет тип нашего служения – быть мостиком между Церковью и российской научной корпорацией. Наш храм находится в самом сердце Московского университета – в окружении старинных учебных корпусов. Здесь располагается и факультет журналистики, и факультет психологии, и различные институты Академии наук, среди которых институт Азии и Африки. На факультете журналистики есть знаменитая Академическая аудитория. Во времена советской власти она называлась «Коммунистической». А до революции – «Богословской». В ней читали лекции и настоятели храма мученицы Татианы.
– Университетский храм вписан в архитектурный ансамбль МГУ?
– За 263 года существования Университета его здания претерпели множество перестроек. Особенно существенные изменения произошли в первой половине XIX столетия после московских пожаров 1812 года. Руководил реконструкцией архитектор Е.Д. Тюрин – один из создателей московского классического стиля. В 1834 году воссоздание здания храма мученицы Татианы было завершено. Началась внутренняя отделка: росписью занимался художник Антон Клауди, автором скульптур был Джованни (Иван Петрович) Витали. В 1837 году храм был освящен святителем Филаретом (Дроздовым).
– В наши дни красоту иконостаса подчеркивает мастерски сделанная подсветка: ее сразу и не заметишь: кажется, что это светит солнце, лучи которого проникают в окна...
– Освещение интерьера храма выполнено сотрудниками МАРХИ (Архитектурного института), которые профессионально занимаются подсветкой зданий. Наш иконостас очень сложный, потому что кроме икон в нем есть еще колонны, лепнина, скульптуры. Надо было сделать так, чтобы тени от естественного и электрического освещения не скрывали важные элементы иконостаса. И эта работа была выполнена виртуозно. У подсветки несколько степеней яркости, а управляется она из алтаря – это очень удобно во время богослужения.
– Там, где у вас сейчас нижний храм, освященный в честь святителя Филарета (Дроздова), в XIX столетии была чуть ли не конюшня?
– От нее осталась своеобразная форма помещений – ниши-стойла, которые сегодня удалось обыграть так, что они вписались в интерьер: например, в одну из ниш удачно вписалась крестильная купель. Решение о создании этого придела было вынужденным. Просто нам надо было найти место для служб, пока происходили реставрационные работы наверху. В 1994 году Церковь причислила святителя Филарета к лику святых, и когда встал вопрос об обустройстве нового придела, Патриарх Алексий II благословил освятить его в честь нового святого. Это не случайно: святитель много раз служил в нашем храме.
– В то время, как интерьер верхнего храма классический, в нижнем мы видим стиль русского модерна, соответствующая утварь...
– У этой алтарной преграды очень интересная судьба. В 1998 году ее подарил нам протопресвитер Александр Киселев (1909–2001), до 1991 года служивший в Эстонии, Германии и США. Этот иконостас был создан русскими эмигрантами в 1953 году, для храма преподобного Серафима Саровского в Нью-Йорке. Перед ним молились те, кто по самым разным причинам оказались за рубежом нашей Родины. К нам он пришел за 10 лет до Акта о каноническом общении Русской Православной Церкви заграницей с Русской Православной Церковью Московского Патриархата, подписанного в 2007 году. Таким образом, иконостас оказался своеобразным предвестником этого исторического события. Сначала он стоял в верхнем храме, а внизу был иконостас, расписанный нашим прихожанином иконописцем Отто Новиковым. Но затем, в 2013 году, мы воссоздали в максимальной точности дореволюционную алтарную преграду, а иконостас из США перенесли в нижний храм. И здесь он стал основой церковного интерьера: мы стараемся, чтобы вся мебель и утварь соответствовала ему. А иконостас работы Отто Новикова мы передали в дар Якутской и Ленской епархии. Несколько лет назад я был в Якутии и собственными глазами видел иконы из него в двух храмах Якутска.
– Планируете ли вы работы по увековечению памяти святых, связанных с Университетом?
– У нас только канонизированных Русской Православной Церковью выпускников и преподавателей МГУ – 21 святой. В ближайшее время появится большая икона с их изображением. Готовится книга о них. Кроме этих 21 святых у нас есть 150 подвижников благочестия, некоторых из которых знает весь мир: великие ученые, преподаватели, великие люди России – не канонизированные. Праведный Алексий Мечев, отец Павел Флоренский, писатель Сергей Иосифович Фудель, философ Алексей Федорович Лосев... Все они так или иначе пострадали за свою веру: высылка из России, как это было с о. Сергием Булгаковым, ссылки – как у Патриарха Алексия I... С МГУ были связаны два обер-прокурора Святейшего Синода: В.К. Саблер и А.Д. Самарин. Они закончили Университет, были его профессорами, а затем стали обер-прокурорами. Владимир Карлович Саблер умер в ссылке, в Твери, от голода в возрасте 88 лет. Просил милостыню на улице. Его детей расстреляли как детей Саблера – обер- прокурора Царской России. Это был великий юрист, великий ученый. Его диссертация, написанная в 70-е годы XIX столетия, переведена на пять языков. Юридическую книгу просто так на иностранные языки не переведут. Саблер сыграл огромную роль в истории Русской Церкви! Именно он занимался канонизацией преподобного Серафима Саровского, будучи вторым лицом после Победоносцева. Он даже не реабилитирован. Сделать памятную доску в его память – наш долг.