Шуйская Смоленская икона Божией Матери
Палех, Мстера, Шуя, Холуй – старинные русские земли, самое сердце страны. Достаточно суровый климат этих мест делал земледелие рискованным и не позволял получать богатые урожаи. Но, здесь развивалось ремесло, промышленность, иконописание. В ХХ веке они вошли в состав Ивановской области, ранее же принадлежали к Владимирской губернии.
В 1929 году была сформирована Ивановская промышленная область с центром в Иваново-Вознесенске. В ее состав вошли части Костромской, Ярославской и Владимирской губерний. Между тем, до революции Ивановской области (или губернии, как тогда говорили) не существовало вовсе. Реформу объясняли практическими соображениями: де, данные земли составляют единый промышленный регион с тесными хозяйственными связями. Но была и другая причина. В то время, как, к примеру, Кострома считалась родиной царизма и очагом старорежимных настроений, промышленное Иваново находилось у советской власти на хорошем счету. Жившие здесь ткачи в большинстве своем с радостью поддержали революцию. «Классово близкий» город всячески развивали, поощряя его рост. Одновременно Ивановскую область объявили образцово «безбожной» – борьба с религией здесь приобрела особенно жесткий характер. Город Иваново-Вознесенск в 1932 году переименовали в Иваново, убрав из его названия упоминание о событии Священной истории.
Но, как ни называй города, как ни перекраивай единицы административного деления страны, веру тех, в ком она действительно укоренена, не убить. В г. Шуя около кафедрального собора стоит один из немногих памятников пострадавшим за Христа. Два священника. Один из них падает, подкошенный пулей. Маленькая девочка с косой обхватила батюшку, словно стараясь поддержать его. Это – память о страшных событиях, имевших место в 1922 году. В рамках кампании по изъятию церковных ценностях храмы не только грабили, но и оскверняли. Во многих местах изъятие проводили в нарочито грубой и жесткой форме, оскорбляя чувства верующих. Богослужебные сосуды, ризы икон бросали на землю, уничтожали, спрессовывая в лом. В Шуе православные взбунтовались против действий властей. Собралось несколько тысяч человек, красноармейцев стали теснить, бить. Те применили силу. Несколько защитников храма были убиты, несколько десятков – избиты, самые активные – арестованы и осуждены на расстрел или заключение. Это стало первым случаем серьезного противостояния верующих государственному безбожию.
Документы свидетельствуют, что город Шуя был старинным центром иконописи – вероятно, даже старше знаменитого Палеха. Сохранилась челобитная царю Михаилу Федоровичу Романову от иконописца Ивана Яковлева, который просил обязать некоего священнослужителя Якова выплатить ему деньги за реставрацию 36 икон. Писцовая книга 1629 г. свидетельствует, что во дворике В. Иванова торговали иконами. Исследователи предполагают, что именно в Шуе обучались иконописи монахи Троице-Сергиевой Лавры, в дальнейшем достигшие немалых высот в этом деле. Чудотворная Шуйская Смоленская икона, прославившаяся исцелениями, была написана местным мастером. В 1654 г., когда в Шуе свирепствовала чума, этот образ создал Герасим Тихонов, потомственный изограф. Эпидемия прекратилась. В описи Шуи за 1717 г. перечислено немалое количество семей, занимающихся иконописанием. Вероятно, и художники Палеха, Мстеры, Холуя научились своему искусству у шуйских иконописцев.
Холуй основали в XVI веке переселенцы из Суздаля. Иконописцы села упоминаются в писцовых книгах 1628–1661 годов. В советское время Холуй стал одним из лидеров страны по лаковой миниатюрной живописи на папье-маше. Таким и остается до сих пор. В селе проживает около 900 человек. Значительная часть сельчан – ученики Холуйского художественного училища.
Палех – один из крупнейших и известнейших в наши дни центров иконописания. Здесь и в окрестных селениях: Холуе, Мстере – с давних времен многие жители занимались иконописью. Работали крупные мастерские и кустари-одиночки, маленькие семейные производства. Создавались произведения искусства высокого уровня – и писались иконы «подокладницы», где прорисовывались только лик и руки, а остальное закрывалось недорогим окладом. Палехские и мстерские мастера, создававшие высокохудожественные иконы и стенопись, пользовались спросом и в столицах: они выезжали на роспись храмов в разные губернии. Палешане расписывали Грановитую палату Московского Кремля, храмы Троице-Сергиевой Лавры, Новодевичьего монастыря и многие другие святыни. Упоминания о палехских иконах можно встретить в произведениях Некрасова, Лескова, Чехова. Интерес к работам русских иконописцев высказал даже знаменитый немецкий поэт Иоганн Гете. Он даже получил в подарок от владимирского губернатора две иконы, написанные в Палехе: «Двунадесятые праздники» и «Богоматерь». В XIX веке в Палехе действовали несколько крупных мастерских. Они принадлежали Л.М. Сафонову, П.Г. Удалову, Н.И. Корину.
Мстера. Первое письменное упоминание о Мстёре относится к 1628 году. Тогда это была слободка крестьян, поселившихся близ местных монастырей. Эти крестьяне и начали писать иконы – благо, посещавшие святые обители паломники с радостью приобретали их. К середине XIX века большая часть жителей Мстеры занимались изготовлением икон. Их украшали окладами, чеканкой. Были в Мстере и мастера, реставрировавшие старинные образы, а заодно изготавливавшие иконы «под старину». Их именовали «старинщиками». Как и в Палехе, среди художников Мстеры были ремесленники, изготавливавшие дешевые массовые иконы, и «стильные» мастера – высокого уровня. Отличительной чертой их работ была тончайшая проработка деталей. Орнаменты на дорогих иконах прописывали золотом. Создавали едва уловимые взгляду цветовые переходы — валёры. Для мстерской живописи характерно и необычное сочетание двух контрастных тонов: теплого охристо-желтого, и холодного голубовато-серебристого.
Наталия Зубкова