Церковная резьба по дереву может не только доносить до зрителя глубочайшую символику и изумлять выразительностью орнамента, но и создавать собственную сюжетную композицию. Мелкая пластика из дерева широко представлена в храмовом искусстве Кипра. Декор иконостасов привлекает взор непривычной яркостью тонов, динамикой, рельефными изображениями животных и причудливых мифологических существ.
Яркий пример сказанного – резной иконостас храма св. Лазаря Четверодневного в Ларнаке, где почивают мощи «Друга Христова» – именно такие слова начертаны на его мраморной гробнице. Считается, что храм был построен самим праведным Лазарем. В нем он и был похоронен после своего второго, окончательного (до времени Второго Пришествия Христова) упокоения. Как известно, воскрешенный Спасителем праведник стал епископом на Кипре, в городе Китии, где прожил еще много лет, и был похоронен в его окрестностях. Известный ныне как курортный город Ларнака получил свое имя в связи с погребением праведника: его название переводится как «саркофаг», по-гречески – «ларнакес».
Здание храма, сохранившееся до наших дней, возвели в 890 году. Его иконостас был создан значительно позднее, в XVIII столетии, но является ценным памятником церковного искусства, образцом искуснейшей резьбы по дереву. Сохранились сведения о мастерах, создававших его: это знаменитый в свое время резчик по дереву Хаджи Саввас Талиадорос из Никосии и иконописец Хаджи Михаил. В алтарной преграде находится 120 икон, самая ценная из них – образ св. Лазаря в архиерейском облачении, датируемый 1734 годом. Помимо этого, в храме пребывает несколько старинных византийских икон, вероятно, оставшихся от предыдущего иконостаса, а также русский образ Пресвятой Богородицы в посеребренной ризе.
Величественная алтарная преграда наводит на интересные размышления. Иконостас по свой планировке близок к тябловым: прямоугольные иконы установлены строгими рядами. Взирая на это произведение старинных резчиков, вы замираете, рассматривая богатейшую золотую резьбу. Подобное сочетание: четкой формы, бескомпромиссного главенства иконографического образа и великолепия резной отделки было присуще раннему русскому барокко, флемской резьбе времен царя Алексея Михайловича Тишайшего – хотя, безусловно, у кипрского искусства свой, неповторимый характер. Но уже его сын, император Петр I, противопоставил традицию и светское искусство. Декор восторжествовал над иконой, образов в иконостасах стало мало, они приобрели сложные формы, уменьшились в размерах. Лишь в некоторых северных храмах сохранились строгие тябловые иконостасы, практически лишенные резьбы. Не отражает ли это болезнь, которая охватила тогда высшие круги общества – секуляризацию, отделение церковного от светского, ложное представление о том, что Церковь чужда науки и искусства? И, как ответ ей, проявилось стремление к излишней строгости, либо разделение своей жизни на «мирскую» и «духовную» стороны, которое и сегодня присуще многим? Между тем, Христианство освящает всю жизнь и творчество человека. Вера может и должна рождать красоту, радость, вдохновение. А то, что чуждо нравственному идеалу, как правило, со временем оборачивается безобразием.
Но возвратимся на благословенный Кипр. Виноградные лозы и цветы на алтарной преграде храма св. Лазаря переплетаются с изгибами тел сказочных драконов; на узорной листве восседают райские птицы. У основания креста – фигура пеликана, символ жертвы Спасителя (считалось, что эта птица в голодное время кормит птенцов собственной плотью, мощным клювом разрывая себе грудь). Нашлось место и для зверей – то ли собак, то ли волков. Воистину, «Всякое дыхание да хвалит Господа»! Более того, среди резьбы Царских врат мы видим человеческие фигурки. Это – изложенная в деревянной миниатюре история воскрешения Лазаря. Вот Христос беседует с коленопреклоненными женами – скорбными сестрами почившего, Марфой и Марией. А вот – Он же властно повелевает, и из гроба восстает спеленатая, словно младенец, фигура – оживший по слову Творца четверодневный Лазарь. Примечательно, что композицию обрамляет изогнутый подобно букве S двуглавый змей с открытой пастью. Вероятно, он олицетворяет загробный мир, который против своей воли возвращает на Землю Лазаря и которому предстоит отдать еще многих умерших, когда Христос воскреснет. Такое зримое изображение смерти в виде живого существа напоминает о символах стихий, которые украшают иконы Крещения Господня и Сошествия Святого Духа на апостолов. Помните: олицетворение вод в глубине Иордана, Царь-космос, принимающий благодать Святого Духа вместе с учениками Христовыми... Для древнего человека мир был живым, стихии казались персонифицированными – и в этом не было язычества, если не происходило явного или тайного поклонения им. Видимо, ту же мысль несут и изображения змей или драконов, которыми греки с завидным постоянством украшают навершия иконостасов, обрамляя ими Распятие Христово, устанавливаемое на вершине алтарных преград.
Позолоченное дерево на иконостасе храма св. Лазаря оттеняется яркими вставками натуральных камней и цветными элементами. Этот прием мы видим и в декоре сени над его мощами. В еще большей степени он использован в убранстве храма святых Киприана и Иустины, находящегося в кипрском селении Менико.
Впрочем, не только на ярком греческом юге, но и на русском севере создавались алтарные преграды, где золотая резьба соседствовала с цветом. Таков, к примеру, иконостас Рождественской церкви в Каргополье, на котором золотая резьба оттенялась красной основой алтарной преграды. А рядом с этой цветной резьбой мы находим и резные изображения людей – впрочем, это уже не миниатюра, а настоящая деревянная скульптура: «Никола Можайский», «Параскева-Пятница», «Спас Полунощный». В иных же северных храмах – например, в Покровской церкви и Михайло-Архангельской часовне в Кижах, цветной орнамент и вовсе заменил собой резьбу на иконостасных тяблах.
Жаркий Кипр и Русский Север составляют единое православное искусство. И в наши дни мотивы, рожденные вдохновленными верой художниками этих, столь удаленных друг от друга, земель, находят свое отражение в убранстве храмов. Так, по мотивам церковного искусства Кипра был создан иконостас левого придела собора Зачатьевского монастыря г. Москвы – в его декоре прочитываются параллели с храмом святых Киприана и Иустины в Менико. И недаром: придел этот тоже посвящен этим святым мученикам. Выразить связь с православной традицией южного острова мастерам Свято-Троицкого братства помогло его художественное решение. Светлое золото алтарной преграды сочетается с яркими цветовыми акцентами, так что у людей, находящихся перед этим маленьким иконостасом невольно рождается ощущение солнечного летнего дня. В северной русской стилистике художники Свято-Троицкого братства выполнили иконостас храма прп. Симеона Столпника на Арбате. Тябла этой высокой позолоченной алтарной преграды украшены изящной резьбой с цветной подложкой, на Царских вратах мы видим стилизованные ассиметричные церковные главки. Так и кажется, словно их с молитвой вырезал старинный русский мастер.
Алина Сергейчук
Спонсор рубрики Свято-Троицкое братство г. Щигры
Иконостас работы Свято-Троицкого братства г. Щигры
Свято-Троицкое братство г. Щигры одно из ведущих отечественных предприятий, создающих церковные интерьеры. Здесь рождаются иконостасы, киоты, престолы, троны на горнее место – все предметы церковной утвари из дерева, украшающие храм.
Гальванический цех создает из драгоценных и цветных металлов иконные ризы, раки для мощей и даже иконостасы, а также их фрагменты.
Есть в Братстве и иконописцы. Также в мастерских Щигров создается серийная продукция, полюбившаяся многим верующим: полки для икон, домашние киоты, печатные иконы и т.п.