Верному дам стать камнем в храме Бога

Существует легенда, что император Юстиниан Великий, построивший собор Софии Константинопольской, хотел изнутри обложить стены храма золотом. Но мудрые советники подсказали царю, что, если он так поступит, в будущем непременно найдутся влекомые алчностью вандалы, которые разрушат святыню.

 

Юстиниан задался целью украсить Софийский собор камнем – но так, чтобы камень этот по красоте и богатству не уступал золоту и драгоценностям. Со всей империи стали свозить разные сорта мрамора. Из Ливии доставляли голубой мрамор, из Фригии – белый с розовыми прожилками, из Фесалии и Лаконии – зеленый. Из Египта прибыли темно-вишневые с блестящими вкраплениями кварца порфиры. Помимо вновь добытого камня, по приказу императора в Константинополь отправляли лучшие архитектурные украшения старинных языческих храмов. Так, из Эфеса были доставлены восемь колонн знаменитого храма Артемиды, высеченных из зеленого с черными прожилками мрамора, а из Рима – восемь порфировых колонн, ранее украшавших собой храм Гелиоса. Мастера не просто комбинировали разные породы мрамора. Они подбирали рисунок природных прожилок камня таким образом, чтобы он составлял причудливые картины, а то и священные изображения. Испанский путешественник XV столетия Гонсалес де Клавихо в своих записках упоминает о том, что на гинекее (балконе, предназначенном для женщин) в стену была вмонтирована беломраморная плита, жилы которой сложились в изображения Богоматери и Иоанна Предтечи, стоящих на облаках. Этот образ считался нерукотворным и почитался как святыня. Неподатливый мрамор украшали удивительной по тонкости и богатству резьбой – в частности, резные узоры покрывали капители колонн.

Собор Софии Константинопольской представлял собой нечто великолепное, казавшееся современникам чудесным. Вот как писал о красоте убранства храма Прокопий Кесарийский в своем сочинении «О постройках»: «Кто исчислил бы великолепие колонн и мраморов, которыми украшен храм? Можно было бы подумать, что находишься на роскошном лугу, покрытом цветами. В самом деле, как не удивляться то пурпурному их цвету, то изумрудному; одни показывают багряный цвет, у других, как солнце, сияет белый; а некоторые из них, сразу являясь разноцветными, показывают различные окраски, как будто бы природа была их художником».

Между тем, сам храм был построен из вполне привычного и нам, и своим современникам материала – кирпича. Впрочем, раствор для его скрепления изготавливали по особому рецепту: известь смешивали с отваром ячменя и вербы, что придавало составу особую клейкость и пластичность. Расчеты строителей оправдались: по оценкам современных исследователей, София Константинопольская может выдержать землетрясение силой до 12 баллов – недаром она простояла до наших дней, выдержав все житейские бури. Купол же храма был сложен из особых, облегченных кирпичей из белой губчатой глины, добываемой на острове Родос.

Образ мысли императора Юстиниана, да и всего общества древней Византии, безусловно, сильно отличался от современного. У древних не было столь четкой границы между духовным и материальным, сакральным и светским, как привыкли мы видеть в наши дни. Например, император, будучи мирянином, принимал непосредственное участие в богослужении: его торжественный вход в храм рука об руку с патриархом был четко регламентирован чином богослужения. Войдя в собор, царь направлялся в алтарь, где совершал каждение престола. Это действие, ныне доступное лишь священнослужителям, указывало на то, сколь священным виделось православным ромеям служение Помазанника Божия, возведенного на престол Промыслом Господним.

Софийский собор – главный храм империи – также воспринимался не только как церковное здание. В нем сформировался особый богослужебный чин, именуемый «Уставом Великой церкви». Кстати, именно его приняла Русская Церковь вместе с Крещением, что вполне логично: ведь послы равноапостольного князя Владимира склонились к православной вере именно благодаря красоте софийского богослужения. Софийский собор строился как храм-реликварий, некий грандиозный, богато изукрашенный ларец, хранящий в себе множество святынь. Святые мощи вмуровывались в стены, арки и колонны, память о чем хранили кресты, прикрепленные на этих местах, к которым и прикладывались верующие. Создатели собора как бы укрепляли несущии конструкции храма, заключая в них священные реликвии. В этом мы видим аллюзию на книгу Откровения Иоанна Богослова: «Верному дам стать камнем в храме Бога» и, вероятно, на книгу «Пастырь» Ерма, где каждый христианин уподоблен камню, влагаемому в грандиозную постройку – Церковь Божию. Такому священному духовному строительству, видимо, и уподоблялось возведение Софийского собора, где практически каждый элемент убранства нес смысловое и духовное наполнение.

Полы собора представляли собой великолепную многоцветную картину, сложенную из разных пород камня: мрамора, яшмы, серпентинов, циполинов, порфиров. Рисунок этой картины служил своеобразной «разметкой», указывавшей расстановку участников богослужения в разные его моменты.

С камнем в убранстве Софии Константинопольской искусно сочетались другие драгоценные материалы: серебро (из него были выполнены, в частности, колонны алтарной преграды и амвона), золото и драгоценные камни (престол), слоновая кость. Историки выдвигают разные версии относительно наличия и числа во вновь возведенном Софийском соборе мозаик, но в послеиконоборческий период они украсили храм во всем многообразии и великолепии, создав дивное сочетание мерцающей золотом смальты и многоцветных мраморов.

София Константинопольская стала образцом для храмоздателей всех времен. Приемы, использованные в ее убранстве, мы видим, например, в прекрасных Соборах Санкт-Петербурга. В том же Спасе-на-Крови многоцветные полы и стены, облицованные камнем разных пород сочетаются с великолепными полотнами мозаик, а Исаакиевский собор славится своими разноцветными мраморными колоннами и изысканным великолепием облицовки стен.

Алина Сергейчук