Непонятные современному человеку изображения: крылатые львы, грифоны на древнерусских белокаменных храмах – кто они, откуда пришли в церковное зодчество? Ответ на этот вопрос мы искали вместе с искусствоведом Ириной Борисовной Есинской.
– Ирина Борисовна, скажите, откуда в церковном искусстве персонажи, кажущиеся нам сказочными?
– Изображение мифологических существ присуще романской архитектуре, а также и другим видам искусства того времени: книжной миниатюре, живописи, резьбе по дереву. Романский элемент очень силен в средневековых русских храмах, таких, как Дмитровский собор во Владимире, церковь Покрова на Нерли и др. При этом русское прочтение этого стиля сильно отличается от западного. По моему мнению, если сравнить, например, горгулий, которые украшают готические соборы Франции, и зачастую имеют весьма кровожадную внешность, с нашими чудо-зверями, – то мы увидим, что на Руси все гораздо более мирно. Крылатые львы, имеющие не оскал, а скорее улыбку; в крайнем случае – орел, когтящий зайца: никаких кровавых ужасов и демонических существ!
– Почему мифологические животные, украшающие древнерусские храмы, иногда напоминают египетских сфинксов?
– Да, многие классические православные образы связаны еще с Древним Египтом. Античная мифология впитала немало из верований этой страны. Образы Древнего Египта пришли и в христианскую культуру, причем по двум каналам: в Риме они усваивались из античной символики первыми христианами, а в Израиле – укоренились еще со времен жизни еврейского народа в Египте. Поскольку праотец Иосиф был вельможей при дворе фараона, а евреи долгое время прожили в Египте, они восприняли многое из культуры этой страны. Это вошло и в образную систему Священного Писания. Например, сфинкс – крылатое существо с лицом человека и лапами льва – символ некоего божественного существа. Он соединяет зооморфные и антропоморфные черты, что указывает на непредставимость этого существа в земных понятиях. Люди не знают, как выглядят Небесные Силы: Архангелы, Ангелы, Начала, Власти, Силы... Им придаются антропоморфные черты, но условно. Мы понимаем, что это нечто величественное, духовное, что они находятся рядом с Богом, борются с тьмой... А за кого борются? За человека. И потому сфинксы, грифоны нередко изображаются на храмах как символы ангельских сил, охраняющих Церковь Христову. Есть у них и иная символика – например, своим дуализмом (грифон – полуптица-полулев, сфинкс – лев с человеческим лицом) они указывают на Божественную и человеческую природы Спасителя. Грифон, несущий лань, изображенный на фасаде храма Покрова на Нерли – указание на Христа, спасающего человеческую душу, возносящего ее в Царствие Небесное.
– Рассмотрим некоторые изображения...
– Например, мы видим тех же грифонов – с крыльями, клювами, львиными лапами – это образы, коренящиеся в древнеегипетской мифологии, отразившиеся в Священном Писании и в памятниках древнерусского храмового зодчества. Львиное тело, лапы – символ силы, мощи, воинствования против зла, но замена клыков на зубы, скорее присущие травоядным, указывает на отсутствие злобы, как сказали бы сегодня – агрессии. Ну а крылья – знак принадлежности к духовному, Горнему миру.
– Говоря о православном искусстве в церковном интерьере можно увидеть изображения змей и даже драконов.
– Например, алтарная преграда, над которой доминирует высокий крест, становящийся композиционным центром церковного убранства. Крест этот попирает змей, извивающихся из-под его подножия. Причем это могут быть просто змеи, а могут – и драконы. Изображение дракона имеет ту же символику, что изображение змеи: в древности змием именовали и крупного ящера. Драконы и змеи в христианском искусстве толкуются многозначно. С одной стороны: «Древний змий – сатана», а с другой – «Будьте мудры, как змии». Так что змеи могут говорить как о попрании сатаны, побежденного Крестом Искупителя, так и о духовной мудрости, к которой призваны христиане.
- Обратим внимание на орнаменты. Удивительно: одни и те же мотивы можно встретить в разных культурах, отдаленные друг от друга по времени и месту…
– И это не случайно. Существует теория, что изначально орнамент представлял собой шифр, некую священную письменность, несущую в себе память о Райском саде, о том, что было воспринято человеком до грехопадения. Праотец Адам был самым одаренным, самым талантливым из людей – ведь помрачающая печать греха лежала на нем в меньшей мере, нежели на его потомках, совершавших все новые падения. Безусловно, он не только устно рассказывал своим детям, внукам, правнукам о потерянном рае, но и создавал какие-то зримые образы: может быть, рисовал, высекал изображения из камня или дерева. Многие вещи, не передаваемые земным словом, воплощались в орнаментах. Жаль, что зачастую мы не знаем, что означает тот или иной знак… Например, солярные знаки сегодня не принято применять в искусстве, так как они ассоциируются со свастикой, в ХХ веке оказавшейся символом фашизма. На самом деле они представляют собой один из древних орнаментальных мотивов. Солнцеворот, свастика – это солярные знаки, часто имеющие в своей основе четырехконечный крест. Они входят во многие орнаменты. В древних храмах в куполе, где сейчас традиционно пишут образ Пантократора, изображали солнцеворот – символ вечности, безначальности и бесконечности Бога.
- Подобные знаки можно увидеть и на более поздних храмах?
- Да, в частности, относящихся к эпохе модерна, которая возродила, переосмыслила и расшифровала многие символы. Например, фасад храма в Опленаце, где покоятся сербские короли, украшает композиция, изображающая поле, засеянное крестами, каждый из которых составлен из нескольких зерен. В этой удивительной орнаментальной картине – указание на крестный подвиг христиан: воинский, преподобнический, страдальческий. Прорастая, посвященный Христу подвиг дает жизнь народу. Не случайно мы видим этот символ на царском, королевском храме. Власть Помазанника Божия есть предстояние Творцу за свою землю и ее людей; государь – персонифицированное начало народа. Нередко он принимает на себя тяжесть народного греха и расплаты за него, подражая в этом Христу – таким был путь сербского царя Лазаря, убитого на Косовом поле, и русского государя-страстотерпца Николая Александровича. Над созданием храма в Опленаце потрудилось много наших соотечественников, эмигрировавших из России после революции 1917 года – свидетелей крестной трагедии царской власти.
Беседовала Алина Сергейчук