Одним из значимых свершений минувшего года стала первая с 1937 года Божественная Литургия, совершенная в Спасо-Преображенском соборе Кижей. Храм, который можно назвать одним из символов России, вновь обрел богослужебную жизнь. Этому предшествовала большая реставрационная работа.
Преображенский собор Кижей – величественная церковь из потемневшего от времени дерева, увенчанная 22 главами. Она была построена одними топорами, без пил и гвоздей. Это не преувеличение: даже лемех на главах изначально крепился деревянными нагелями. Лишь позднее их заменили коваными гранеными гвоздями. Храм возвели в 1714 году на месте более древнего, погибшего в пожаре, который случился из-за удара молнии. Вместе со всем ансамблем Кижского погоста Преображенская церковь входит в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. В советское время старинный храм функционировал как музей, а с 1980 года стоял закрытым из-за своего аварийного состояния: онежские ветра накренили устремленное к небу здание.
Преображенский собор состоит почти из 3 000 бревен. Его реставрация проводилась уникальным методом лифтинга деревянных конструкций: в подгнившие бревна делались вставки наподобие стоматологических пломб, а на особенно пострадавшие надевались своеобразные «коронки». «Лечение» венцов проводилось поочередно: часть здания приподнимали домкратами, нуждающиеся в замене или реставрации бревна вынимали, а затем возвращали на место. В результате удалось сохранить большую часть из них – заменили всего 36 %. Это имеет немалое значение: регламенты ЮНЕСКО предусматривают, что для сохранения статуса памятника всемирного наследия допускается замена не более 40 % изначального строительного материала. Для восстановления деревянных глав специалисты вручную по старинной технологии изготовили около 35 000 пластин лемеха – своеобразной осиновой черепицы, миниатюрных дощечек, с одной стороны завершающихся клинообразным выступом.
Новую жизнь обрел и резной иконостас храма. Он был возвращен в Преображенский собор из запасников музея-заповедника «Кижи». К счастью, иконы находились в неплохом состоянии: музейные реставраторы очищали и укрепляли их, начиная с послевоенного времени. Резные несущие конструкции также сохранились, хотя и в меньшей мере.
Четырехъярусная алтарная преграда старинного храма имеет необычную сложную форму.
Она охватывает собой боковые стены его прирубов. Еще одна ее особенность состоит в сочетании традиционной древней планировки тяблового иконостаса с достаточно объемной и пышной позолоченной резьбой, свойственной церковному барокко. Это один из самых больших резных иконостасов Русского Севера, длина его составляет 24 метра, а высота центральной части иконостасной рамы превышает 7 метров.
Деревянные конструкции алтарной преграды, богато декорированные резьбой, – подлинные, XVIII века. К XVII-XVIII столетиям относятся и 104 ее иконы. Они расположены в порядке, который был зафиксирован в документах 1830 и 1867 годов, сохранившихся в архивах. Один из главных мотивов резьбы иконостаса – виноградная лоза. Великолепные гирлянды с листьями и гроздьями производят сильное впечатление на входящих в храм. Пространства между иконами заполнены объемными резными декоративными колоннами.
Изначально иконостас гармонировал с «небом», которое украшало потолок собора. Оно состояло из 16 клиновидных секторов, на которых были изображены архангелы, ангелы, херувимы и серафимы. Они молитвенно предстояли образу Пресвятой Троицы, написанному на диске, составлявшем центр композиции. Диаметр «неба» равнялся 4,5 метрам. К сожалению, этот выдающийся памятник северного церковного убранства погиб во время Великой Отечественной войны.
Примечательно, что большинство икон в алтарной преграде древнее, чем она сама. Первые 55 лет существования Преображенского собора иконостас в нем был другой –лаконичный, классического тяблового вида. Когда в 70-х годах XVIII века храме установили более нарядный и современный для той эпохи резной иконостас, в него перенесли образы из трех верхних рядов старого. Сохранилось имя резчика, работавшего над иконостасом – Степан Афанасьев. Средства на обновление алтарной преграды и состоявшийся тогда же ремонт храма собирали всем миром. Пожертвования делали и крестьяне, и купцы. До наших дней дошел примечательный документ – «Исторические сведения о приходе Кижском Петрозаводского уезда», где описывается убранство Преображенского храма и приводится информация о том, кем были пожертвованы те или иные предметы утвари: «почитаемая икона Всемилостивого Спаса стояла в иконостасе самой высокой работы... Сей иконостас, стоящий двух тысяч рублей, сооружен из усердия …крестьянином Трофимом Титовым. Риза на иконе серебряная 84 пробы чеканной работы, позолоченная, весом 13 фунтов, работана в Санкт-Петербурге в 1814 г. на сумму доброхотных дателей, плачено две тысячи рублей. Пред сею иконой подсвечник большой медный посеребренный, пожертвован Санкт-Петербургским мещанином Корнилом Семеновым Круговым, стоящий 100 рублей, и лампада малая серебряная, также пожертвованная Санкт-Петербургским купцом Родионом Васильевым Никулиным, стоящая 100 рублей. Ризы парчовые стоят около 400 рублей, пожертвованы в 1821 году Санкт-Петербургским купцом Родионом Никулиным». Стоит отметить зажиточность русских крестьян и мещан, совершавших столь крупные пожертвования!
Поскольку для декоративных элементов требовалось место, часть икон не поместилась. Из-за этого некоторые образы из деисусного чина перешли в нижний, местный ряд, а из пророческого и праздничного – были помещены в алтаре. Некоторые иконы местного ряда тогда заменили новыми.
Царские врата иконостаса, имеющие высоту 3,5 метра, сохранились далеко не лучшим образом, но реставраторам удалось восстановить их облик. За три столетия они потеряли 227 декоративных элементов. Впрочем, окончательно утерянными оказались лишь 170 из них – остальные были подобраны и сохранены служителями храма или позднее музея. Реставраторам удалось возвратить эти «оброны» (таков профессиональный термин) на прежние места. Из икон Царских врат сохранилась лишь одна – евангелиста Иоанна Богослова. По ее образу специалисты написали недостающие. Пострадавшую от времени позолоту врат и тела иконостаса восстановили: крупные фрагменты реставрировали с помощью сусального золота, а совсем маленькие записывали твореным (жидким, разведенным) золотом. Свежую позолоту пришлось слегка приглушить с помощью акварельной краски, чтобы она не выбивалась из общей композиции старинного иконостаса.
Примечательно, что в иконостас Преображенского собора был встроен целый двустворчатый киот, украшенный живописным навершием с образом Бога Саваофа. К сожалению, он был вывезен из Кижей и утерян.
Стилистика иконостаса тябловой конструкции, украшенного позолотой и резьбой, представляет собой компромисс между строгостью и лаконичностью тяблового древнерусского иконостаса, где иконы были разделены лишь поперечными балками, почти лишенными декора, и более поздним иконостасом эпохи барокко с его пышной декоративной резьбой, теснящей иконы. В алтарной преграде описываемого нами типа сохраняется простая прямоугольная форма икон и их главенство над оформлением. При этом не отвергается и роль алтарной преграды как пышной драгоценной рамы, выражающей нашу любовь и почитание к тем, кто изображен на иконах. Такой иконостас становится символом Небесной Церкви, членами которой являются святые. Он напоминает о красотах рая – Небесного Вертограда.
Фрагмент иконостаса храма прп. Симеона Столпника на Новом Арбате. Работа Свято-Троицкого братства г. Щигры
Иконостасы в стилистике, к которой относится и алтарная преграда Преображенского собора Кижей, были распространены на Руси в XVII столетии – в правление царя Алексея Михайловича Тишайшего. Позднее, в эпоху Петра I, они сменились убранством в западном стиле, с маленькими, сложной формы иконами, фактически подчиненными декоративным элементам. Декор вышел на первое место, потеснив духовную суть. И лишь на Севере, вдали от светского и церковного начальства, сохранились традиционные формы церковного убранства: тябловой конструкции иконостасы, «небеса» и т.п. Впрочем, стремление к декоративности оказывало влияние и на них. В наши дни эта эстетика достаточно востребована: она отвечает духовным запросам православного человека, и в то же время легче воспринимается нашими современниками, нежели аскетичная строгость Русского Средневековья. К тому же, такой иконостас подойдет почти к любой архитектуре церковного здания – в отличие от строго тяблового. Примеры этого можно найти среди работ Свято-Троицкого братства г. Щигры. Это иконостас храма прп. Симеона Столпника на Поварской, иконостасы приделов собора Зачатьевского монастыря г. Москвы и другие.
Алина Сергейчук