Византийская икона 1145 г., Мюнхенский музей
При слове «эмаль» русский человек, скорее всего, представит себе произведение, выполненное в технике ростовской финифти. В этом ювелирном промысле запечатлена душа и природа России. Заснеженные поля и синева небес словно отразились на зеркальной поверхности финифти. Но эмаль может быть очень разной. В древней Византии эмальерное искусство было под стать характеру средиземноморской империи: экспрессия темного золота в сочетании с яркостью синего, черного, красного цветов так и пышет жаром южного солнца.
В Венеции, в соборе Сан-Марко, находится одна из жемчужин христианского ювелирного искусства – знаменитый Pala d'Oro – золотой алтарь. По сути, он представляет собой небольшой – всего 3,34 на 2,51 метра иконостас, выполненный в технике перегородчатой эмали на золоте. Pala d'Oro состоит из почти 250 эмалевых миниатюрных икон Спасителя, Богоматери, угодников Божиих, искусно выполненных византийскими мастерами.
Фрагмент золотого алтаря Pala d'Oro, собор Сан-Марко, Венеция
Создавался Золотой алтарь не сразу. Его основой стали золотые пластинки, захваченные в в Константинополе, в монастыре Пантократор, в ходе IV крестового похода в 1204 году. Этот поход был переформатирован на ходу: вместо того, чтобы отправиться освобождать Гроб Господень, как это планировалось изначально, рыцари взяли штурмом и разграбили столицу православной империи. Заказчиком этого деяния выступила Венеция, соперничавшая с Византией в мировой торговле. В результате погибло множество драгоценных реликвий и памятников культуры. Золотым эмалевым миниатюрам из монастыря Пантократор повезло: они не только сохранились, но и стали основой одного из величайших произведений мирового искусства.
Миниатюры, захваченные в Константинополе, составили верхний ряд композиции Pala d'Oro. В той же стилистике, но уже по заказу правителя Венеции – дожа Пьетро Дзиани выполнялись мастерами из Византии и остальные эмалевые иконы, украсившие алтарь. Среди них – великолепный образ Христа-Пантократора, восседающего на троне, ставший центром композиции. По сторонам от Спасителя мы видим четырех евангелистов, внизу – Богоматерь-Оранту, молитвенно воздевшую руки к Божественному Сыну. Среди миниатюр этого необычного иконостаса нашли себе место сюжеты из жития апостола Марка, а также иконы множества святых и архангелов. Создание Pala d'Oro завершил дож Андреа Дандоло, заказавший в 1340-х годах готическую сребропозлащенную раму.
Иконные миниатюры, выполненные в технике перегородчатой эмали на золоте, были широко распространены в Византии. В том же трагическом 1204 году крестоносцы захватили в Константинополе хоругвь с рельефным, почти скульптурным изображением Архистратига Михаила. Одеяние, крылья и нимб Небесного воеводы украшены эмалями. На раме хоругви в круглых медальонах разместились миниатюрные эмалевые иконы Спасителя и святых и буквально оплетенные затейливым рельефным орнаментом. Это произведение ювелирного искусства было создано около 1000 года по Р.Х.
Крест-квадрифолий XI в., Тбилисский национальный музей
В музеях мира сохранилось немало памятников церковного убранства Византии, выполненных эмалью на золоте на рубеже I-II тысячелетий. Стилистика эта пришла и в другие православные страны: в Грузию, на Русь. Интересно наблюдать, как один и тот же сюжет, при почти одинаковой иконографии, воплощался разными художниками. Это можно увидеть на примере композиции Распятия Христова. Итак: Крест, Спаситель, Предстоящие. Узнаваемая общая деталь: кровь и вода, изогнутой струей брызнувшие из ребра Господня, бережно собираемы в сосуд. В этом сюжете явственно видно указание на Евхаристию.
Византийская икона 1145 года сохранилась в Мюнхенском музее. Тонкая проработка деталей, множество действующих лиц: здесь и мироносицы, и Лонгин-сотник, и воины, кидающие жребий о хитоне Спасителя. У каждого лица – свой яркий характер, свое настроение. Чего только стоит глава Адама в основании Креста, почему-то приобретающая характер некой белой маски, которая так и привлекает к себе взор! А брошенные щиты и мечи увлекшихся дележкой воинов! Эта бытовая беспечность контрастно оттеняет трагизм и величие происходящего в центральной части иконы...
В Грузии, в Тбилисском национальном музее, хранится крест-квадрифолий XI века, на котором воплощен тот же сюжет, но в гораздо более наивной манере. У Распятия – Богоматерь, Иоанн Богослов. Ангелы в небе. Две женские фигуры: обращенная ко Кресту и как бы уходящая от него. Есть версия, что это образы Церкви Христовой, вводимой Подвигом Спасителя в жизнь человечества и покидающей отвергнутого ею Мессию синагоги. Еще одна примечательная деталь: под горизонтальной перекладиной креста мы читаем греческую надпись, цитирующую слова Евангелия: «Мати, се сын твой. Сыне, се Мати твоя». В то же время, по контуру квадрифолия идет надпись на грузинском языке: «Христе, прославь кесаря, абхазского царя». Предполагается, что эта молитва упоминает о царе Георгии, правившем с 1072 по 1089 годы.
Панагия, перегородчатая эмаль, XI в. Музей Московского Кремля
Наконец, музеях Московского Кремля хранится панагия, относящаяся к тому же XI столетию и воспроизводящая этот сюжет в еще более лаконичном и миниатюрном исполнении. Из предстоящих изображены только Богоматерь и Иоанн Богослов. Над распятием – два ангела, в условно-сказочных полуфигурах которых мерещатся сирины и алконосты, которые населят собой русский эпос немного позднее. Мы не знаем, выполнил эту работу русский мастер или грек. Надпись на панагии эллинская, оклад – русский, но более поздний, относящийся уже к XII-XIII векам. В любом случае мы видим здесь образец византийского искусства, ставший органичной частью отечественной культуры, усвоенный ею и ставший прообразом для произведений более поздних и национально-самобытных.
Алина Сергейчук